В период с 1978 по 1992 годы он досконально изучил всю систему советского футбола и теперь рассказать о том, что творилось в спорте № 1 в последние доперестроечные годы, для него не составит труда, даже если разбудить ночью. Его должности и места работы говорят сами за себя: младший научный сотрудник ВНИИФК, член комплексно-научной группы сборных команд СССР, руководитель комплексно-научной группы ЦСКА, тренер сборной СССР по ЦСКА, тренер сборной СССР по учебно-тренировочному центру сборных команд (Новогорск), тренер олимпийской и национальных сборных СССР.

— Гаджи Муслимович, в последнее время всё более актуальным становится вопрос создания единого центра для всех национальных команд России. В связи с этим интересно было бы вернуться к истокам и узнать, как строилась подготовка советских сборных, ведь вы как никто другой знакомы с этой "кухней"?

— А почему вы считаете, что это актуально?

— Очевидно, что наш футбол слишком долго находился в застое и те схемы и наработки, благодаря которым наши сборные добивалась успехов ранее, уже не актуальны.
— Вы правы, действительно, многое утрачено из того, что надо было бы сохранить. Конечно, можно сказать, что в настоящее время сделано много шагов для развития футбола. И шаги эти соответствуют новому времени, новому духу. Но у нас ведь всё делается как обычно на Руси — если мы что-то хотим переделать, то сначала разрушаем до основания всё, что было сделано до этого. У нас была прекрасная система подготовки, она касалась не только футбола. Недавно мне довелось разговаривать с бывшим директором высшей школы тренеров В. В. Варюшиным, и он, ссылаясь на высказывания В. Мутко, который, как мы знаем, был на Олимпиаде в Пекине, рассказал интересную историю. Оказывается, министр спорта Китая учился в СССР, то есть у нас в институте, и многое из советской системы подготовки привёз и внедрил у себя на родине. Но речь идёт не только о Китае. Известно, что и Германия, и Италия заметно выросли в профессиональном спорте, используя системы и методики, которые разрабатывались у нас в стране. Во многих странах мира сегодня работают наши лучшие тренеры и теоретики, мы же утратили большую часть тех организационных и методических подходов, которые были разработаны и внедрены в практику нашими тренерами и учёными. К сожалению, это откинуло наш спорт далеко назад. Вполне закономерно, что в первые годы постсоветского времени наши команды выступали не очень хорошо, даже несмотря на то что России удалось собрать всех лучших игроков со всего Союза. Детские и юношеские команды стали бесхозными, так как специализированные школы олимпийского резерва во многих случаях закрывались из-за отсутствия средств к существованию и организационных проблем. Помимо прочего, мы лишились и многих баз, которые у нас были на юге страны.

— Какие были условия на этих базах и в чём их существенное отличие от современных?
— Я бы не сказал, что на этих базах были какие-то очень хорошие условия. Важно было другое — там условия были гораздо лучше, нежели в тех местах, где тренировались мальчишки у себя дома в регионах. Мы проводили небольшую исследовательскую работу, чтобы узнать, в каких условиях и сколько раз тренируются ребята у себя дома, сколько времени они уделяют той или иной конкретной работе, как питаются. Мальчишки добросовестно записывали всё, что касалось тренировочного процесса. Получился интересный и во многом неожиданный материал, изучив который, я обратил внимание на то, что в среднем молодёжь уделяла работе с мячом всего 40 минут в неделю — это чрезвычайно мало. Плюс к этому питание у большинства из ребят оставляло желать лучшего. Поэтому все понимали: для того, чтобы не потерять юные таланты, которые в будущем будут представлять страну, нужны несколько иные условия для подготовки, роста и физического развития. Нужен нормальный тренировочный процесс, а не эти жалкие 40 минут работы плюс хорошие поля. Это важный фактор, который говорит в пользу создания центров. Я бы не сказал, что сейчас у большей части детей условия гораздо лучше. Да, созданы условия, построены интернаты, школы. Но сколько их? Где они? Тольятти, Раменское, Волгоград, Москва. Но если говорить в целом о стране, проблема остаётся. И тех полей, которые построены, пока недостаточно, чтобы полностью решить проблему развития детско-юношеского футбола. Дело ведь не только в полях, но и в образовании, методиках обучения, питании и многом-многом другом. Думаю, что этот вопрос точно так же остро стоит, как и в советское время.

— В связи с этим нельзя не отметить старания Виталия Леонтьевича Мутко на посту президента РФС и программы развития детско-юношеского футбола, повлёкшие за собой строительство полей и стадионов. Насколько это важно и нужно?

— Думаю, что строить поля очень важно! Хорошо, что сейчас это понимают и понимают ещё и то, что их нужно не просто строить, но ещё и оснащать, создавать инфраструктуру, внедрять современные технологии подготовки. Если вернуться лет на 20 назад, это далеко не всеми так однозначно воспринималось, а сегодня общественное мнение стало более зрелым. Часто высокопоставленные лица говорили нам следующее: "Плохому танцору что-то там мешает играть в футбол". Дескать, надо сначала хорошо играть в футбол, а уже потом говорить, что нет полей, условий и прочего. На самом деле правильнее будет сказать, что сначала нужно создать условия, а потом уже требовать результат или, по крайней мере, параллельно стремиться к достижению обеих целей. Поля — это, безусловно, одно из первых условий, которые необходимы для того, чтобы футболисты росли. Для того чтобы научиться играть в футбол, нужно постоянно играть в футбол и играть на хороших полях. В комнате, на асфальте, в грязи хорошим мастером не станешь, а то одно время у нас было модно футбольные поля покрывать асфальтом, чтобы не возиться с травой. Так что эта программа, которую реализует РФС совместно с Национальной академией футбола — прогрессивное направление, но понятно, что нужны ещё и современные технологии подготовки, нужны квалифицированные тренеры, да и условия для восстановления играют не последнюю роль. К полям следует относиться, как к простейшим сооружениям — их должно быть много. Другое дело - специализированные центры, где могли бы быть собраны лучшие тренеры, игроки, другие специалисты, где была бы возможность постоянного совершенствования методов игры и подготовки.

— А как обстояло дело в СССР, ведь такая идея наверняка присутствовала и в те времена?
— Идея создания центров не нова, достаточно посмотреть на европейские футбольные центры в Италии, Испании и Голландии, чтобы понять их эффективность. У нас же это происходило следующим образом. На базе в Новогорске были построены два с половиной поля и корпус для жилья. Первое время там тренировалась только национальная команда, а затем туда постепенно начали приезжать юношеские сборные. Вскоре построили многоэтажный дом для представителей других видов, но это было скорее исключение, сделанное под Олимпиаду 1980 года. Спустя четыре года Николай Иванович Русак — он тогда был заместителем председателя спорткомитета — начал реализовывать идею современного многофункционального центра. Предложение Русака согласовывалось с мнением управления футбола СССР, которое в то время возглавлял Вячеслав Колосков. Было решено, что на базе Новогорска будет создан центр, в котором будут постоянно находиться все действующие тренеры сборных команд Советского Союза, исключая тех, кто совмещает работу в клубах, как, например, Валерий Лобановский. Все остальные тренеры должны были постоянно находиться в Новогорске, обсуждать программы подготовки футболистов разных возрастов, помогать друг другу в проведении тренировок, тестировать их вместе.

— К сожалению, эта схема не стала рабочей, потому что не было базы для исполнения идеи. Условий для её реализации не было. Меня в тот момент как раз пригласили, чтобы я осуществлял руководство этим направлением. Решение многих вопросов натыкалось на организационные сложности и плохое финансирование проекта. Не было элементарной телефонной связи, видеоаппаратуры, компьютеров, специальных стендов для тестирования, рабочих кабинетов, комнат отдыха для тренеров. Естественно, в таких условиях творческий процесс был ограничен, следовательно, реализация этой идеи невозможна.